у Славика не было друга, а теперь есть
В сливочном свете летнего утра Славик исполнял ежедневную пробежку у реки. Сознание было ясным, пульс ровным, планы на день — четкими.
Он думал: насколько лучше быть сильным и здоровым, чем слабым и больным; как нравятся женщинам бодрые и смелые; почему постоянное самосовершенствование — единственный путь к счастью. И всю прочую околесицу, которой бодрят себя люди во время спортивной рутины.
Навстречу медленно и шатко двигалась фигура. У Славика было достаточно опыта утренних пробежек, чтобы издалека узнать классического районного колдыря.
В Славиковой системе мироздания даже самые милые любители выпить занимали весьма незначительные позиции. А уж ссинячившихся он и вовсе презирал.
Он увидел, что шаткий парень несет букет из белых георгин — и с отвращением заподозрил пьяную любовную драму. Внезапно у Славика подскочил пульс, зашумело в ушах и мир немного поплыл.
В винном зареве заката того же дня Славик сидел на скамейке, смотрел на белый букет, а рядом с ним с трудом подбирал слова Миша — тот колдырь с набережной.
Георгины предназначались пятилетней дочери, на могилу которой Миша не мог дойти уже третий день. Похороны он пропустил — бывшая жена не сообщила о несчастном случае, то ли от страха, то ли от ненависти.
Получается, что дочь для него жива до тех пор, пока он не увидит могилу. Шел Миша на кладбище под анестезией, а дойти никак не мог.
Тем утром он сразу протрезвел, когда Славику стало плохо на пробежке. Вызвал скорую и решил не оставлять его одного. Славик пришёл в себя, скорая уехала. Миша растерянно жал к себе потрепанные цветы.
Славик привык действовать не важно как, но решительно. Он потащил Мишу к себе домой, налил ему кофе, выслушал и дал принять душ, съездил за новым букетом. Потом повез Мишу к кладбищу и не оставил его одного.
Они сидели на скамейке, с фотографии напротив улыбалась черноглазая девочка, а Миша рассказывал, как недавно пек с ней блины.
Славик думал: что лучше быть слабым и больным, но рядом с любимыми; что страшно бывает не только трусам; что бежит по пути самосовершенствования тот, кто изначально счастлив. И все остальное, что приходит в голову тем, для кого чужая трагедия становится не совсем чужой.
Иллюстрация: Александра Экстер